«Ты не появлялся в клане полгода, – сказал он Ворону. – Теперь навязываешь мальчишку, – Стаф постучал по виску указательным и средним пальцами, – с явными проблемами».

«Не навязываю, а даю во временное пользование, – улыбнулся сталкер. – Он неплохая гарантия моего возвращения».

«Брат? – Лидер клана оглядел мужчину долгим тяжелым взглядом. – Сын?.. Ох, вряд ли. С чего такая честь очередному найденышу?»

И тогда Дэн позволил себе глупость, о которой часто жалел впоследствии. Ворон выложил на стол «огниво» и «золотинку» и попросил рассказать, что они делают. А они ведь не делали ничего особенного. Первый воспламенял все, с чем мог соприкоснуться, исключая живую материю. Сталкер потому и выложил его не сразу на стол, а на какую-то пленку. Пленка не являлась ни деревом, ни бумагой, скорее, камнем. Лишь потом Денис узнал, что такое брезент. А все свойства «золотинки» заключались лишь в мерном желтом свечении. Вреда не приносила, особой пользы – тоже. Могла заживить за ночь ссадину или синяк, но не больше.

По мере рассказа глаза Стафа увеличивались. В них зажглись алчный огонек и подозрение. Затем он сам выложил несколько диковин. И если первые две не представляли опасности, то от третьей Дэн сиганул к двери, внезапно оказавшейся запертой.

Мужчины смотрели на него удивленно, пока Дэн не рассказал, чем чревато близкое соседство с камнем полуовальной формы с изумрудно-зеленым глазком, который, казалось, следил за любым движением вокруг. «Пил» артефакт своего владельца и жизнь сокращал. Причем если первые недели делал это незаметно и почти без последствий, то через год процесс становился почти необратимым.

После этой демонстрации Денис остался в клане, а Ворон ушел и больше не появлялся.

Но все это было позже. Сейчас они шли по Зоне. Мужчина улыбался и уверял, что теперь все будет, может, и не замечательно, но хорошо. Ворон смотрел прямо на его лицо и видел происходящее за спиной Дениса.

Медленно улыбка сошла с его губ, брови сдвинулись к переносице…

– Берегись! – выкрикнул он, и это было уже нечто новенькое. Потому что шесть лет назад они просто вышли. Не возникало никаких задержек.

Дэн моргнул, прогоняя воспоминания, и посмотрел на своего проводника. Им оставалось миновать с десяток шагов до КПП. И он точно помнил, что набрасываться здесь некому. Все будет очень спокойно. Обязано!

– Дин… – Ворон, когда они находились вдвоем, отчего-то никогда не звал его полным именем или Дэном. Только так.

Надтреснутость и хрипотца в его голосе заставили мгновенно обернуться. Денис ахнул.

На него медленно и неуклонно надвигался шар. Огромный. Ядро – платиново-белое. От него к внешней сфере бежали изумрудные и серебряные лучи. Временами между ними вспыхивали радужные протуберанцы и голубоватые шаровые молнии. Внешняя прозрачная оболочка шара казалась золотистой.

Денис пытался попятиться или бежать, но был не в силах сдвинуться с места. Ворона он больше не слышал. А знал лишь одно: когда шар подплывет вплотную, он, возможно, и не перестанет существовать, но будет другим настолько, насколько возможно.

Жар опалил лицо, и он проснулся от собственного крика.

Глава 2

Небольшой прямоугольный кабинет с окном, выходящим на церквушку. Глава клана «Доверие» довольно религиозен, как и его женщина. По крайней мере так считается. Кроме того, Денису уже кажется, будто все услышанное и увиденное им ночью – всего лишь продолжение кошмара.

Лола сидит рядом со Стафом. Высокая, эффектная. Рыжие волосы выбиваются из платка, длинные ноги – из юбки очень короткой длины, закрывающей лишь то, чего посторонние взгляды не должны касаться, но обязаны представлять и хотеть. Кажется, они посещали церковь до прибытия гостя.

Дэн – нет, и старался не посещать этого заведения. Он не слишком любил обрядовость как таковую и не понимал ее сути. К тому же Стаф поощрял, но не заставлял клановцев разделять его религиозные предпочтения. Конечно, лидер смотрел на единоверцев более благосклонно, чем на других, но Денису пока что удавалось миновать и большинство душеспасительных бесед, и плохое обращение. А возможно, все дело заключалось в его уникальности в сравнении с другими членами клана.

Зато его могли выдернуть с обеда или из постели – как сейчас. И заставить распознавать артефакты. Обычно при этом Денис находился в кабинете наедине со Стафом. Сегодня же присутствовали Лола, Выдра и неизвестный мужчина лет шестидесяти. Вид у него был благообразный. Этакий профессор-преподаватель, ученый из кинофильмов советских времен или располневший Айболит. Седовласый, сероглазый. На носу – очки в круглой оправе. Однако Дэну он не понравился с первого взгляда. Будь его воля, гость уже уехал бы из Валуево, но лидером клана он пока не являлся и вряд ли будет когда-нибудь.

– Итак, Николай Борисович, – обратился Стаф к гостю. – Приступим?

Тот кивнул, скрестив руки на груди и словно всем видом демонстрируя неверие – этакий живой памятник скептицизму.

Стаф и Лола застыли в выжидании. Выдра поправил очки – не такие, как у гостя, стильные, в черной оправе и с квадратными линзами. Кажется, диоптрий в них не было, а носил помощник лидера их просто так – в качестве модного аксессуара.

– Я жду, – поторопил гость.

– Мы тоже, – ответила Лола и выдавила одну из самых благожелательных и обаятельных улыбок, на какие только была способна.

– Не имеет смысла демонстрировать способности Дениса на артефактах, которые находятся в клане, – заметил Стаф.

– Резонно, – ответил гость. Вздохнул и нехотя вытащил из сумки футляры.

– «Бенгальский огонь», – назвал Дэн, почти не взглянув на полупрозрачное и аморфное нечто, иногда вспыхивающее маленькими искорками.

– Хорошо, – отозвался Николай Борисович, – это просто.

И достал контейнер с бесформенными угольно-черными кусками камня в сетке красных прожилок. Упав на стол, они начали слегка подпрыгивать и покачиваться.

– «Огнивуш…», то есть «головни», – сказал Дэн, поморщившись. В свое время ему пришлось долго отвыкать от собственных названий, данных уже известным артефактам. Зато новые предметы, приносимые из Зоны, свойства которых определял, Денис неизменно называл по-своему. И те даже вносились в базу данных. И ему уже не приходилось обыкновенные «огнивушки» называть «головнями». – Встречаются в основном на пепелищах.

А дальше все пошло по накатанной колее. Тот, кого называли Николаем Борисовичем, достал узкий прозрачный клин с грубой алюминиевой рукояткой, лезвие было очень похоже на стекло, но, естественно, оказалось не им. Неужели они думали, что Денис не узнает «витринку»? У Ворона шесть лет назад уже имелся нож из нее.

Экзамен, а иначе Дэн не мог назвать происходящее, продолжался, наверное, с час. При этом если он и задумывался более чем обычно, то только над артефактами, привезенными из старой чернобыльской Зоны. Они рьяно хранили свои секреты: то ли ревновали, то ли присматривались к странному человеку, умеющему определять природу вещей, но все-таки раскрывались.

Параллельно Денис рассказал о «гравии» и «электре», которые в глаза никогда не видел. Упомянул о «ведьмином студне» и огорошил гостя своими познаниями в области того, где можно добыть «родниковое сердце».

Когда он наконец замолчал, Николай Борисович три раза хлопнул в ладоши и заявил:

– Поздравляю. У парня энциклопедическая память.

Денис вдохнул слишком много воздуха и закашлялся, а потом в разговор вступил Выдра, не давая возможности вставить ни слова. Сказать, что Дэн был обижен? Нет! Он был оскорблен до глубины души.

– Денис Сторожев, – начал тот осторожно и так, словно был не правой рукой лидера клана, а менеджером какой-нибудь компьютерной фирмы, занимающейся продажей программного обеспечения, которое не особенно и необходимо, но облегчает жизнь пользователю. Только клиент еще не знает, зачем именно и с какой стати должен платить за него деньги. – Мальчика вывели из Зоны после рекордного нахождения в ней… – он сделал эффектную паузу и выдал: – в течение четырех месяцев! – Преувеличил, конечно, но Дэн не стал поправлять его. Вообще-то это Выдра обладал энциклопедической памятью, и если уж он и перевирал факты, то только намеренно.