Ворон сунул в окошечко дежурного пластиковый прямоугольник, и ворота медленно и с натужным скрипом открылись. За ними шелестели деревья и зеленел газон. Не такое Денис ожидал увидеть.

Внутри центра оказалось красиво и даже уютно. Темный асфальт окантовывал черно-белый бордюр. Ярко-зеленая газонная травка была подстрижена очень коротко. Временами встречающиеся лавочки, правда, выкрасили все той же жуткой краской, что и КПП, но это уже не так бросалось в глаза. Зато Дэн разглядел несколько клумб и даже работающий фонтан.

Потом он заметил, что Ворон следит за ним, ухмыляясь, и принялся глядеть в лобовое стекло – на дорогу, а не по сторонам.

Сама Академия Исследований Аномальных Явлений представляла собой два стеклянно-бетонных здания, прилепившихся друг к другу и настолько обросших всевозможными переходами и лестницами, что практически слились в одно. Дэн насчитал восемь этажей, но, как рассказывал Выдра, никогда не угадаешь, какой вышины или площади такие научные центры на самом деле. Они же иногда как айсберги: надземная часть существенно уступает той, что находится под землей.

Ворон вырулил на стоянку перед главным входом. Понять, что это не какой-то второстепенный подъезд, а именно главный, легко удалось по его размерам. Двери возвышались до уровня второго этажа. Козырек начинался там, где, по идее, должен был быть пол у третьего. А толстые колонны из зеленого мрамора придавали ему невероятно помпезный вид.

– Как впечатление? – Ворон заглушил мотор, не глядя, пробежавшись пальцами по кнопочной панели.

– Двойственное.

Сталкер одобрительно хмыкнул и открыл дверцу.

– Игорь! Ветров!.. – донеслось, когда оба шли по почти пустой стоянке.

Денис не придал окрику никакого значения. Ворон едва заметно поморщился.

– Здесь будешь звать меня Игорем.

Дэн пожал плечами. Ему на самом деле было безразлично, как обращаться к человеку, считающему его прибором. То, что сам Денис при первой встрече звал Ворона не иначе как слугой, он предпочел не вспоминать.

– Игорь! – вновь донеслось откуда-то… сверху. Денис запрокинул голову и увидел плотного пожилого мужчину в сером свитере. Он махал из окна третьего этажа, свесившись из него почти наполовину. – В кабинет триста одиннадцать!

Ворон в ответ отмахнулся и, ускорив шаг, вошел в здание.

Сразу у дверей располагалась рамка металлоискателя и колченогий стул, на котором сидел старичок в форме охранника. Ворону он сразу кивнул проходить, не обращая внимания на противный звук и мигающие лампочки. А Дэна обыскал по всей форме, отыскал маленький складной ножик и долго бухтел по поводу того, что оружие это никакое, так зачем с собой носить, только людей при исполнении от разгадывания кроссвордов отвлекать.

Речь оказалась настолько проникновенной, что Денису даже захотелось извиниться за доставленное вахтеру беспокойство. Впрочем, сделать этого он не успел, потому что Ворон, ухватив его за рукав, поволок к лестнице.

– Лифта здесь не дождешься, – бросил он и побежал вверх, перескакивая через одну, а то и две ступени.

Дэн пожал плечами.

Глава 5

Кабинет триста одиннадцать оказался аскетически прост. Голубые стены, линолеум на полу. Столы из ДСП и раковина в углу. Единственное, что выбивалось из стиля постсоветской эпохи, – дорогое кожаное кресло. Его занимал тот самый пожилой мужчина, что махал из окна. Поверх свитера он надел пиджак, должно быть, желая показать, кто именно здесь начальник и за все отвечает. Рядом стояли еще двое мужчин и миниатюрная девушка, очень хорошенькая, светловолосая. Не ясно, как она затесалась в такую компанию и зачем отправлялась в кишащую опасностями и мерзостями Москву.

– Василий Семенович Шувалов, – представил Ворон пожилого. – Начальник Академии и ответственный за весь творящийся здесь балаган. – Мужчина поморщился. – Денис Сторожев, мой напарник по предстоящему заданию.

Все четверо воззрились на него. У Дэна возникло почти непреодолимое желание спрятать руки в карманы или за спину. Именно поэтому он глянул на незнакомцев прямо и вызывающе.

– И давно вы окончили школу, милостивый государь? – поинтересовался крупный моложавый мужчина. Дэн дал бы ему лет сорок пять или пятьдесят. Лицо – круглое. Нос – картошкой. Три подбородка. Как и начальник Академии, одет он был в серый свитер, но более теплый и грубой вязки, и темные брюки, которые ему были коротки. Из-под брючин выглядывали шерстяные носки. Создавалось впечатление, что мужчина постоянно мерз, хотя в комнате было тепло и даже душно, несмотря на открытое окно.

– Нет, – неопределенно ответил Денис. Школу он не только не оканчивал, он в нее и не ходил.

– Нда… – пожевал губами Шувалов. – Но тебе виднее.

Ворон кивнул.

– Представляю вам группу, господа сталкеры, – произнес Шувалов и откашлялся. – Какой-то здесь воздух спертый, не находишь?

Ворон пожал плечами.

– А в моем кабинете ремонт. Потому мы и здесь. – Не дождавшись ответа и на эту реплику, Шувалов вернулся к теме разговора. – В настоящее время при содействии нашей Академии создается исследовательский центр в бывшем здании боевых искусств на Сумской улице. Научно-исследовательский центр пси-вмешательства, – уточнил он. – От вас требуется провести в него группу ученых, – взмах в сторону мужчин и девушки.

– Хазаров Петр Тихонович, – представился мерзнущий мужчина, – ведущий психиатр, работал в Московской психиатрической клинической больнице номер один имени Алексеева, также известной как Кащенко или Канатчикова дача. Знаменитейшая психиатрическая клиника, знаете ли, – и мягко улыбнулся.

– Москва, Загородное шоссе, – вставил Ворон. – Там теперь знаменитейший, – он особенно подчеркнул заимствованное слово, – на всю Зону бар «У кролика Роджера» и аномалия, в простонародье прозванная «призраком». Вреда не приносит, но картинки показывает забавные. Кино – обхохочешься, только юмор сплошь черный.

– Психическое расстройство у человека разумного всегда трагедия, – укорил психиатр. – Я работал с шизофрениками и аутистами, и знаете, милостивый государь, это было не лучшее время моей жизни.

– А это уже птенцы нашего партнера, – продолжил Шувалов. – Психолог-биокорректор, измерение ауры, фото биополя, открытие восьмой чакры и многое другое. – Перечисляя, начальник Академии даже не поморщился, хотя и Денису было ясно, что к традиционной науке подобные занятия не относились. Видимо, партнер давал большую часть денег, и спорить с ним не хотели. – Арсений Гришко. Отчество не называет, – развел руками Шувалов и улыбнулся.

Дэн подумал, что мало ли как человеку не повезло с именем родителя. Вдруг он каким-нибудь Даздрапермовичем рожден?

– Протестую, это принципиальная позиция. Отчества – это анахронизм, пережиток прошлого. Весь цивилизованный мир без него обходится и не жалуется, – заметил невысокий, крепкий, обритый под ноль мужчина. Дэн дал бы ему не больше тридцати шести. Он производил впечатление не ученого, а мелкого мошенника вроде тех, кто в небольших городках все еще дурит прохожих игрой в наперстки. Немало способствовала этому одежда. Синие искусственно состаренные джинсы, болотного цвета водолазка и клетчатый пиджак с заплатками на локтях. Мужчина кардинально отличался от сотрудников Академии и даже Ворона, предпочитающего камуфляж.

Отчество. Дэн задумался, как могли звать его отца, но в памяти ничего не осталось. По всем документам он был Игоревичем, но до того, как узнал настоящее имя Ворона, даже не задумывался почему.

– Ранова Тамара Дмитриевна, – наконец представил Шувалов девушку, – практикантка, в прошлом студентка. Психолог.

Денис кивнул ей. Девушка улыбнулась в ответ, и он не смог оторвать взгляда. Миниатюрная и хрупкая. Казалось, она нуждается в постоянной защите, и не только на территории Зоны, но и в повседневной жизни. Блондинка с очень светлыми, почти белесыми голубыми глазами. На таких глазах особенно ярким кажется зрачок, и потому создается впечатление его расширенности. Она словно гипнотизировала взглядом. Миловидное лицо. Мягкие женственные черты…